Едва за фигурой дверь закрылась, как распахнулась снова, на сей раз пропуская в таверну несколько потрепанного молодого мага. Если он не бежал, то, по крайней мере, быстро шел; на плаще виднелись мокрые пятнышки от дождя. Оное явление природы только начиналось, когда Винсент, блуждающий по лесу, увидел таверну. Это в самой-то непроходимой чаще! Естественно, он не мог туда не зайти.
В таверне оказалось негусто. Помимо персонала, в помещении наблюдалась таинственная фигура в черном.
Ага, - решил Винс, - чернокнижник инкогнито. Или князь какой-нибудь. Нет, скорее княжна, - поправил он себя. - По-моему, это все же женщина.
Фигура явно соблюдала конспирацию. В этом деле, помимо черного плаща с высоко поднятым воротом, ей помогала столь же черная шляпа. Между прочим, чтобы полностью скрыть лицо за полями, нужен либо очень маленький рост, либо очень широкие и вислые поля головного убора. Да, существо было загадочное. На гитару Винсент не обратил такого внимания, но запомнил эту маленькую деталь.
Сидеть где-то в одиночестве ему не хотелось, он не для того сюда пришел. Поэтому, спросив себе «чего-нибудь безалкогольного», Винсент сел рядом с незнакомкой или незнакомцем (до сих пор затрудняясь определить пол).
- Доброе утро, - заявил о своем присутствии.

Итак, фигура всё-таки оказалась женского пола. Винс не отказался бы узнать, чего ради она носит столь странную (для его мира) одежду, но было яснее ясного, что никто ничего просто так не скажет. К слову, о мире... Молодой маг уже почти не сомневался, что Лондон, Запретный лес и собственный дом остались очень далеко. С чего бы иначе в заведение посреди леса заходят не только маги, но и странные существа - точно не люди - с кошачьими вертикальными зрачками? К тому же говорящие на странном языке. Винсент не мог припомнить ни одного похожего слова в английском или диалектах. Незнакомка, наверное, поздоровалась...
Вряд ли сия персона знает английский.
- Простите? - удивлённо усмехнулся маг. Усмешка уже до того вошла в привычку, что практически всегда сопровождала речь, в том числе и тогда, когда не нужно. Привычка, она и есть привычка.
Между тем подбежавший мальчишка подал, как его и просили, «что-то безалкогольное». Этим оказался чай, к тому же настолько горячий, будто воду кипятили в котелке над адским пламенем. Винсент, прикоснувшись было к кружке, тут же отдёрнул руку.
Остудить его, что ли? Или так остынет?

Определенно, существо напротив не принадлежало к миру Вердена. Взять хотя бы глаза, которые, похоже... светились! А зрачки вдруг поменяли форму. Насколько Винсенту было известно, ни один метаморф не мог похвастаться подобным умением, максимум - изменить цвет радужки.
Мерлин, а это интересно... Даже очень. С кем я сижу за одним столом?
- Знакомы? Вряд ли. Хотя, - он прищурился, что-то припоминая. - Вы в Хогвартсе не учились?
Если училась, то наверняка известна.
Проблема охлаждения горячего чая тем временем разрешилась в пользу магического варианта. Винсент вспомнил, что в данный момент палочка находилась в рукаве - что поделать, удобно. Для выполнения простых заклинаний ее даже не нужно было вынимать - маг коснулся пальцами чашки и заметил, как резко охладились ее стенки, а на гладкой поверхности жидкости появился и тут же исчез лёд.

Прошлые жизни, ага. Значит, нет... И определённо не из мира сего. Определённо.
Что ж, это лишь подогрело любопытство Винсента к загадочной персоне. Он в первый раз в жизни сталкивался с выходцем из другого мира, хотя и раньше крепко верил в их существование, и не мог упустить возможности с ним поговорить. Конечно, при этом не оказаться навязчивым.
- Прошлая жизнь, говорите... А сами откуда? - полюбопытствовал маг, делая глоток холодного чая. Хм, он еще и крепким оказался, этот напиток...
Винсент вспомнил, что уже не менее полугода днями и ночами бродит по лесу, но до сегодняшнего дня  не встретил ничего необычнее волшебных существ и неволшебных трупов. Вполне возможно, что эта таверна появляется в строго определенное время, или в определенных условиях, или при сильном желании и надобности - как Выручай-комната в замке Хогвартс. Что и говорить, очень необычно, но возможно для мира магов.

Средневековье? И у нас такое было. Но вряд ли жители средневековых миров так называют свое время, значит, она не только там побывала... Это становится всё интереснее.
Несмотря на несколько ломаное произношение незнакомки, Винсент всё понимал. Да и не было в её речах чего-то непонятного, того, что трудно было бы воспринять на слух.
- Мир называют Землёй по имени планеты, - проговорил маг. - Время... Двадцать второй век.
Средневековье... Если не ошибаюсь, в те времена за колдовство по головке не гладили. Она явно не человек, быть может, маг... А если их Средние века и наши - совершенно другие? Да, скорее всего, так. И тогда в Либерти нет такого чёткого разделения на магов и маглов?
Разговор шел неспешно, а мысли метались в сознании юноши, словно пчелиный рой. Нельзя, нельзя всё сразу говорить, сразу всем интересоваться, но как не спросить хотя бы имя? Не исключено, что оно будет вымышленным, однако это лучше, чем ничего.
- А как вас по имени? - задал он очередной вопрос все тем же спокойно-вежливым тоном.

Винсент, не поверив своим ушам, поставил на стол кружку с ледяным чаем.
- Нэнси Смит? - удивленно повторил маг. - Это типично английское имя... Странно.
Особенно если она действительно не была в Англии или любой другой стране... Не значит ли это, что для каждого мира - своё имя? Она его как-то странно произнесла... Не могу уловить, в чем необычность, но она определённо есть.
Он быстро совладал с удивлением и снова взял чашку в руки. Сделал несколько глотков.
До чего ж холодный, зараза... Но вкусный.
- Винсент Верден, - насчет других имён он мудро умолчал, да и к чему об этом говорить? - А скажите, Нэнси, вы здесь не в первый раз?

Не в первый? Это ясно и так...
Ответ касательно Ада поверг Винсента в ступор. Вообще-то, он был атеистом, то бишь в существование божеств, адских подземелий и райских кущ не верил. А тут - вот вам пожалуйста, сидит девушка и говорит так про свое имя. "В Аду имена совершенно разных мастей..."
Она же не сказала, что сама оттуда. Мало ли что подобное существо может иметь в виду?
Эти слова дошли до сознания мага слишком поздно, чтобы на лице успело что-то отразиться. Мысленно положив себе вернуться к размышлениям позже, молодой человек поинтересовался:
- А не откажетесь сыграть сейчас?
Как-то еще играет? Вот бы послушать...

Дверь отворилась, и в таверну не вошла - впорхнула эльфийка. Она была довольно высока, но хорошо сложена; видно было, что, как большинство представительниц своего народа, она любила танцевать - в движениях чувствовалась истинно эльфийская грация. И шла она, как танцевала; едва слышно шелестело светло-синее платье, и струились по спине и плечам иссиня-черные волосы. То была Лучиэнь Борэалис.

Синие глаза радостно сверкнули, когда эльфийка услышала звуки гитары и песню.
Менестрель... Чудесно!
По чистой случайности Лучиэнь знала язык, на котором пелась песня, и могла даже разговаривать на нем. Правда, временами она все равно срывалась на хардек - свой родной язык, разновидность эльфийского; язык, в общем-то, красивый, но чрезвычайно сложный для восприятия, существам непривычным он кажется то ли птичьим посвистом, то ли журчанием говорливого ручейка.
Было бы высшим неуважением к искусству прервать песенницу; Лучиэнь, улыбнувшись и кивнув всем, кого видела, подошла к бару и завела с барменом тихий разговор.
- Скажи, уважаемый, нет ли у тебя арайи? - эльфийка улыбнулась, заранее зная ответ. Арайя, лазурно-голубая искристая жидкость, была в большом почете у некоторых эльфов. Дивный напиток добывался у природных источников-родников: как правило, это был большой камень и при нем - камешки-чаши с углублениями, поменьше. В них капля за каплей скапливалась арайя, освежающий, бодрящий напиток, всегда холодный. Лучиэнь, речистая, как большинство эльфов, могла нескончаемо долго повествовать об этом.
- Конечно, есть, госпожа моя, - хитро улыбнулся бармен, доставая откуда-то бутылку с искомым напитком. Лучиэнь удивленно и благодарно улыбнулась, расплатилась серебряной монетой с чеканным профилем некоего короля и села за ближайший к менестрелю столик. Шустрый мальчишка принес высокий хрустальный бокал.
Арайю нужно пить не спеша... - перед мысленным взором эльфийки предстал молодой король Истван, мечтательно созерцавший небо поверх кубка с искристым голубым напитком. - Так, чтобы почувствовать и прохладу весеннего утра, и свежесть воздуха после дождя, и мимолетность всего сущего...
Лучиэнь мечтательно улыбнулась, вспоминая брата.
Зажурчала арайя, наполняя хрустальный бокал. Заискрилась в луче летнего солнца, замерцала, как драгоценный камень под лупой ювелира. Пригубив, эльфийка довольно зажмурилась. Все так, как положено: и свежесть, и холод, и острые нотки, льдинками уколовшие рот.
Наслаждаясь арайей, Лучиэнь не переставала слушать песню менестреля.
- Твоя песня красива и разумна, менестрель, - с легкой улыбкой на устах промолвила эльфийка по окончании песни. - Скажи, кто сложил ее?
У нее дома считалось обычным делом обратиться к незнакомцу на "ты" или начать разговор, не представившись. Уважение, которое подразумевает обращение "вы" - зачастую лишь формальность, клетка, мешающая разговору. Имя... Не всякий желал или мог открыться незнакомому человеку, и не всякий раз было уместно представляться. Лучиэнь рассчитывала, что песенница поймет ее и не оскорбится.
А кто этот юноша рядом с ней? Он не имеет воинского меча или лука при себе, посоха мага я тоже не вижу... Но и на простого человека он тоже не походит. Одежда... Плащ не может ничего сказать. Лица я рассмотреть не могу - вижу его в профиль, да и волосы мешают... Нет, это загадочная личность.