Станция "Хогсмид"====>

Виктория без спешки вошла в свой кабинет, снимая перчатки и расстегивая пальто. От прогулки на морозе ее щеки покрыл слабый румянец, Тори немало удивилась, увидев это в зеркале. Кстати о внешности... Виктория поняла, что годы упрямо пытаются ее настичь. Кожа вовсе не такая свежая, как была когда-то... Собственно говоря, на седьмом десятке жизни иначе быть и не могло.
Это тоже немалое достижение.
Виктория улыбнулась своему отражению. Ей вообще везло по жизни. С такими радостными мыслями леди взяла с полки медицинскую книжку и углубилась в чтение.

Виктория подняла взгляд от книги, услышав шум открываемой двери.
- Здравствуйте, Алексия, - говоря, Тори про себя отмечала, какой голос у Эмммианс. Не самый доброжелательный и уж точно не располагающий к доверию. - Позвольте узнать, для чего вам нужна сыворотка?
Министерство строго контролировало ее применение, впрочем, не будучи в силах уследить за всеми. Викторию чрезвычайно интересовало, для чего профессору вампирологии, ведовства и т.д. нужно столь сильное зелье. Скорее всего, придется отказать, но нужно и выслушать ответ. Вполне возможно, что он заставит Викторию изменить свое решение.

Брови Розенкранц медленно поползли вверх.
- Простите, Алексия, но существуют куда более гуманные способы узнать правду. Применение сыворотки правды - это насилие над личностью.
Вряд ли ее племянник уже взрослый человек. Скорее всего, ребенок. А скорее всего, это просто выдумка.
Виктория обратила внимание на некоторые странности в поведении Алексии. Она не сняла даже капюшон плаща, войдя в кабинет. А это выглядело неуважением к женщине, которая годилась ей в матери. Тори сомневалась, что Эммианс старше ее младшей дочери, которой, к слову,  удалось вернуть Афине зрение.
Знает ли Алексия, что случилось с ее дочерью?..
Лицо под капюшоном трудно было рассмотреть. Это очень не равилось Виктории. Раз уж явилась просить, то можно вести себя по-другому.
А есть ли сыворотка у меня? Надо вспомнить...

Что за тон?! - хотела воскликнуть Виктория, но все же удержалась. Ей не очень-то хотелось воспитывать эту женщину, хотя явно стоило. В Виктории заговорил долг врача, когда она увидела, что с Алексией не все в порядке.
Неужели она не смогла справиться с этим сама? Выглядит пустяком... Наверное, только выглядит. Ладно.
- По-моему, Алексия, вам нужна помощь врача, а не сыворотка правды, - мягко сказала Розенкранц, откладывая книгу в сторону и вставая. Она обратила внимание на покрасневшие веки гостьи. Она плакала? Или всему виной дым?..
Где же она нашла эти "украшения"?

- Значит, она вам не нужна, - сделала вывод Виктория.
Нет уж, милая, бледностью своей ты меня не напугаешь, и не такое видела, и хуже гораздо.
Все-таки вот так выпроваживать Алексию было не в силах Виктории. Женщине требовалась помощь, и причем немедленная. Вон, бледнеет на глазах... Возможно, это лишь игра, но в любом случае нельзя ее отпускать.
- Садитесь, Алексия, - тведым голосом произнесла Тори, указывая на стул. - Вам нужна помощь, и не смейте это отрицать!
Брови Розенкранц чуть-чуть сдвинулись к переносице. В эти минуты женщина была очень похожа на матерей, которые видят чужого больного ребенка - на лице было сочувствие и немного досады, так как Алексия явно не горела желанием принять помощь.

- Что "миссис Розенкранц"? Что? - ответствовала Виктория, посмеиваясь. Вот так перевести разговор с поисков своротки правды на безобидный смех было лучшим решением.
Так, так... Глядишь, настроение и улучшится.
Розенкранц внимательно изучала гостью взглядом и думала, что же с ней такое стряслось до того, как она пришла в больничное крыло.

Виктория с довольным выражением лица наблюдала за переменами, происходившими в Алексии - она изменялась прямо на глазах. Правда, Розенкранц никак не могла взять в толк, чем так рассмешила ее, но это знать было и не обязательно.
Теперь нужно сделать вид, будто забыла и о сыворотке, и о странном виде Алексии, когда та вошла в кабинет, и увести разговор еще дальше от этого.
Раньше я была сильна в болтологии... Посмотрим, что сталось со мной после полувека примерного поведения.
Тори села обратно на свой стул.
- Алексия, вы достаточно много общаетесь со своей старшей дочерью? - медовые глаза Виктории проницательно смотрели на Алексию. Кто-то мог решить, что говорить об этом матери студентки не стоило, но только не Виктория. Вряд ли девочка пошла в лес от хорошей жизни. А кто, кроме матери, сможет лучше понять ее? Правда, матери тоже бывают разные. Виктория поймала себя на мысли, что не знает атмосферу в семье Эммианс. Ну что ж... Этот разговор точно не повредит.

Брови Розенкранц снова поползли вверх. Мать не знает, что происходит с дочерью!..
- Ее нашли в Запретном лесу без сознания и слепой. Вообще без глаз, - голос Тори был совершенно серьезен, теперь  женщина была похожа на преподавателя, выговаривавшего нерадивому ученику.
Гмм... Стоит ли повторять слова МакГреди о том, кто это сделал? Как бы Алексия не стала его искать...
- Вам не стоит беспокоиться, теперь все в порядке. Кристиан и Йовен Илерис из клиники Мунго вернули ей зрение. Вы уверены, что между вами и дочерью полное взаимопонимание? Вряд ли Афина отправилась в опасный лес только ради прогулки.
Тори никогда не была в лесу и бывать не собиралась, даже в юности ее туда совсем не тянуло. Что можно хорошего найти в лесу, кроме хлещущих по рукам веток и клещей?.. Да и похуже бед на свою голову тоже найти возможно было.

- Естественно, я уверена, - Тори досадливо поморщилась. Таких вот вопросов она не понимала, но стоит учесть состояние Алексии...
Тебе бы так сказали про Йовен...Или Оливию...
Про Анну совесть стыдливо умолчала.
- Алексия, если я вам скажу, кто это сделал, я должна быть уверена, что вы не будете пытаться отомстить этому человеку.
Поди найти этого человека...Ветер в поле... Никто и звать никак... Был - и нет его...
Розенкранц говорила тихо, но отчетливо. Кто знает, на что способна мать, когда причинили вред ее ребенку?..
Видятся каждый день, отношения нормальные... Любит, значит.

- Я не знаю его имени, - пожала плечами Виктория, радуясь, что то действительно так. После разговора с Оливией (офф:пусть он имеет место), где она не захотела строить догадки насчет имени нападавшего, вот так облегчить муки от угрызений совести было неплохо.
- Я могу лишь сказать вам, что это светловолосый молодой человек лет двадцати.
С таким описанием ей будет легче найти иголку в стоге сена.
- И помните, Алексия, - голос Розенкранц приобрел еще большую выразительность, а медовые глаза оказались чуть-чуть прищурены, - о чем я вас просила.

- Не стоит благодарности, Алексия, - сказала Виктория вслед своей посетительнице и снова взяла в руки книгу. Чтение было неплохим способом отвлечься, но сейчас отвлекаться было нельзя.
Может быть, это и хорошо, что она будет его искать... Может, после этого она чуть-чуть сблизится с дочерью, я не знаю... Но почему мне кажется, что я упустила что-то важное?..
До чтения ли, когда в голове такие мысли?..

( Зал )

Тори вернулась в свой кабинет с улыбкой. С пациентами ничего не случилось, все как один они спокойно спали. Виктория ужасно переживала за них, но сегодня не было ни малейшего повода для беспокойства.
Пусть так будет всегда, - загадала доктор, нутром понимая, что желание вряд ли сбудется.
Но, как бы ни хотелось уделить больше внимания туманному будущему, настоящим пренебрегать тоже нельзя. Виктория легла спать, чтобы проснуться свежей и отдохнувшей около семи часов утра. Больше этих часов сна она попросту не могла себе позволить, а жаль.